Сомнительные ценности - Страница 24

— Поднимайся скорее, выпьешь с нами, — пригласила она мужа.

Брюс скривился. Фелисити знала, что он плохо переносит общество Элизабет. Подхватив портфель, он неохотно поплелся в дом. В холле Брюс снял плащ и сердито швырнул его на стул, затем начал медленно подниматься по лестнице, хотя гораздо охотнее укрылся бы в своем кабинете на первом этаже.

— Давно она торчит здесь? — прошептал Брюс, коснувшись губами щеки жены. — И долго ли еще намерена оставаться? — добавил он, прикладываясь к другой щеке.

— Мы собираемся начать новую благотворительную кампанию, — сообщила она ему, проигнорировав его вопросы, и вместо ответа схватила за руку и буквально втащила в гостиную.

Оказавшись в поле зрения нежеланной гостьи, Брюс принудил себя улыбнуться:

— Рад вас видеть, Элизабет. Как поживаете?

— Прекрасно, как никогда! — объявила гостья, худощавая, громкоголосая дама лет пятидесяти с коротко стрижеными седыми волосами и длинным носом.

Элизабет Николсон, вдова известного в свое время юриста, была президентом Мюррейфилдского гольф-клуба и по совместительству страстной сплетницей. Демонстративно приподняв свой бокал, она одним глотком осушила его.

— Еще? — лаконично осведомился Брюс. — Джин с тоником, если не ошибаюсь?

— Разумеется, — кивнула Элизабет. — Спасибо.

— Фелисити? — подняв бровь, Брюс вопросительно взглянул на жену. — Тебе то же самое?

Фелисити протянула мужу пустой бокал.

— Да, пожалуйста.

— Хорошо. — Брюс направился в сторону расположенного в углу комнаты бара. — Какого рода благотворительность сегодня на повестке дня? — спросил он через плечо.

Фелисити, подобрав под себя ноги, удобно устроилась в углу огромной обитой ситцем софы. Дом Финли, старинная викторианская вилла, наряду с другими похожими, но не идентичными домами, размещался на садовом участке площадью в пол-акра и был комфортабельно обставлен соответствующей его стилю антикварной мебелью. Убранство комнат, традиционные занавески и обивка мебели в цветочек прекрасно гармонировали с лепниной и изящными пропорциями помещений.

— Это будет приют для детей, которые нуждаются в помощи. Элизабет организовала комитет, который займется сбором средств за счет проведения спортивных мероприятий, и любезно предложила мне присоединиться. — Фелисити радостно усмехнулась, глядя на приятельницу. — Наша команда будет называться «Веселые клюшки»!

Из того угла, где находился бар, донеслось шипение открываемой бутылки с тоником, но никаких признаков смеха. Брюсу явно не хватало чувства юмора.

— Мне кажется, если ты вступишь еще в один комитет, Флик, тебе просто не хватит времени, чтобы самой заниматься спортом.

Фелисити страстно увлекалась теннисом, бадминтоном и гольфом, и редкий ее день проходил без занятий тем или иным видом спорта. Когда друзья восторгались ее потрясающей активностью, Фелисити обычно отвечала, что должна же она чем-то заниматься, чтобы не оставаться целый день наедине с бутылкой джина.

Элизабет недовольно покосилась на спину Брюса.

— Это всего лишь на год, и поскольку мы будем зарабатывать деньги спортом, она сможет участвовать во всех соревнованиях.

Брюс возвратился и оделил их напитками.

— Прошу прощения, Элизабет, если кажусь вам человеком, отравляющим другим удовольствие, но Флик и без того уже состоит в комитете по устройству благотворительного бала, в двух школьных советах, а недавно стала еще и президентом своего теннисного клуба. Разве этого недостаточно?

Элизабет, крепко обхватив пальцами бокал, насмешливо приподняла брови.

— Кажется, я почуяла мужчину, который озабочен тем, что его рубашки не будут выглажены и обед вовремя не окажется на столе?

— Брюс считает, что благотворительность должна начинаться с дома, — ровным тоном вставила Фелисити. — Разумеется, его собственное участие в спортивных комитетах и обществе любителей искусств в счет не идет.

Брюс отпил первый глоток джина и скривился.

— На самом деле я больше беспокоюсь о детях, — сказал он. — Кстати, где они?

— У Айоны тренировка, а Гас пошел к скаутам. Они пришли из школы, вдвоем до крошки слопали целый пирог и снова умчались. — Фелисити улыбнулась мужу. — Так что мы с тобой, дорогой, можем провести приятный вечер наедине.

Брюс метнул в сторону Элизабет взгляд, красноречиво говорящий: «Да, если бы не было ее!» — и счел за лучшее переменить тему.

— Вы знаете, Элизабет, на днях я едва не купил новую картину для этой комнаты, — начал он. — Интересно, что бы вы о ней сказали?

— Почему? Это что, была обнаженная натура или что-то в этом роде? — уточнила их невозмутимая гостья.

— В общем-то, да. Работа Дж. Д. Фергюсона. Я подумал, что она неплохо бы смотрелась здесь над камином. — Он показал на стене место, где сейчас висел обычный пейзаж. — Это было на аукционе у «Вентворс», но я не стал участвовать в торгах.

— Почему же?

Брюс пожал плечами.

— Просто не стал, и все. Поберег наши денежки.

— Скажи Элизабет правду, Брюс, — весело воскликнула его жена. — Ты подумал о том, что Айона будет хихикать, а у Гаса и его приятелей всякий раз, когда они на нее глянут, будет случаться эрекция. Давай признавайся!

Раскатистый хохот Элизабет еще раз убедил Брюса в том, что не зря он ее терпеть не может. Эта респектабельная вдова на самом деле не более чем грубая и вульгарная баба.

— Я всего лишь подумал о том, что мне не хочется, чтобы они чувствовали себя неловко в своем собственном доме, — пожал плечами Брюс, сделав очередной глоток.