Сомнительные ценности - Страница 41

— Помогите! Я еще ни о чем таком не думала. — Элисон состроила уморительную рожицу, и обстановка моментально разрядилась. — Я так плохо плаваю…

— Если хочешь, чтобы я держал тебя за руку, лучше оставайся на твердой земле, — заметил Джон. — Если тебя интересует мое мнение, то рожать в воде приличествует китам, а не женщинам.

— Вероятно, скоро я буду выглядеть как настоящая китиха, — вздохнула Элисон. — Такая же огромная и раздутая.

— Ты будешь царицей китов, — поспешил утешить ее Джон.

— Ладно, только не вздумай сделаться похожим на царя китов, — предупредила его жена. — Такие мужья совсем не в моем вкусе.

Испытывая облегчение, Катриона с удовольствием прислушивалась к этому обмену репликами. Она тихо радовалась, что эпизод с Хэмишем разрешился более или менее благополучно. Жаль, что Элисон все-таки рассказала мужу о ее романе с Мелвиллом, но, видимо, это неизбежно. Они с Джоном работали бок о бок, в одной комнате, и, несмотря на то, что он ни разу не заговорил Об этом, Катриона была уверена, что Джон не одобряет ее связи с клиентом.

Выпив помимо своей доли кьянти еще и половину порции Элисон, Катриона чувствовала себя переполненной вином и, возвратившись домой, обнаружила, что не может спать. Это было совершенно некстати, потому что она предпочла бы забыться в блаженном сне, а не провести еще одну ночь, сгорая в пламени мучительных размышлений, что являлось неизбежным следствием бессонницы. Помимо мыслей о сыне Хэмиша, досаждавших ей весь день, теперь ее душу язвило известие о беременности Элисон. Катриона совершенно не ожидала от себя такой реакции, однако факт оставался фактом: она безумно завидовала Элисон.

Это чудовищно! Как будто что-то грызло ее изнутри. Но по какой причине? Благодаря своей сестре она уже дважды становилась теткой, но ни разу не испытывала даже признаков душевной боли, а сейчас вдруг неизвестно почему ее снедали зависть и ревность. Но кроме мелочной и коварной зависти, она впервые отчетливо расслышала настойчивое тиканье своих биологических часов.

В свои тридцать два года Катриона впервые заглянула в колодец времени и вдруг увидела его пустоту. Впереди ее не ждали ни радость, ни веселье, ни светлый детский смех, ни приятные материнские хлопоты и заботы — лишь безликие колонки цифр, столбцы холодных, равнодушных фунтов и пенсов. И хотя она никогда не замечала в себе никаких признаков старости, но сегодня, лежа в постели, Катриона, казалось, ощущала, как первые невидимые ростки распада проникают в ее тело, как ее женские органы, предназначенные для воспроизводства новой жизни, сморщиваются и засыхают, превращаясь в бесполезный ком мяса и хрящей.

— Черт! — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Черт, черт, черт!

Утром, когда Катриона после бессонной ночи пыталась смыть с себя неприятное ощущение усталости, сквозь дверь ванной комнаты она услышала, что звонит телефон. Это оказался не Хэмиш, а Брюс Финли, который сразу же извинился за ранний звонок.

— Хорошо, что я застал вас, Катриона. Я боялся, что вы еще не вернулись. Вы уже видели воскресные газеты?

Недоумевая, что же заставляет женатых мужчин по воскресеньям так рано выскакивать из постели, Катриона призналась, что еще не видела.

— Во всех газетах на первой полосе репортаж о новой атаке ШДШ. Они спалили какой-то дом в Глендоране, но в статье не упоминается имя владельца. Вам не кажется, что это может быть усадьба Каррузерсов? На фотографиях она выглядит полностью разрушенной.

— О Господи! Да, это возможно, хотя они только что начали работы. Там написано, когда это произошло?

— В пятницу ночью. У вас есть номер телефона, по которому можно с ними связаться? Пожалуй, надо бы позвонить им и попробовать все выяснить. Надеюсь, они застрахованы.

— Да, конечно. Я проверила это, когда смотрела их документы. Предоставьте это мне. Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю.

— Да, пожалуйста. Извините, что испортил вам выходной. Но надеюсь, вы успели хорошо провести время? — В голосе Брюса отчетливо прозвучал намек, и Катриона даже на расстоянии представила себе его ухмылку.

Зато Фелисити, которая как раз в этот момент проходила мимо кабинета мужа, увидела ее воочию.

— Спасибо, прекрасно, во всяком случае, до вашего звонка, — ответила Катриона. — Бедные Каррузерсы! — Я все еще надеюсь, что это может быть не их дом.

— Не принимайте это чересчур близко к сердцу. Мы все обсудим позже. Впрочем, пожалуйста, не звоните до половины второго — я буду в гольф-клубе.

— Хорошо. До свидания.

— До свидания. — Брюс положил трубку.

Фелисити переступила порог кабинета.

— И кто это не должен звонить, пока тебя не будет дома? — язвительно осведомилась она, хотя прекрасно знала ответ.

Брюс засмеялся.

— О, это всего лишь Катриона, — небрежно ответил он. — Банковские дела.

Катриона торопливо оделась и сбегала вниз за газетами. Ошибки быть не могло: на газетных фотографиях позади сожженных строений отчетливо виднелось озеро, а за ним — заснеженная гряда Мойдартских гор. Нахлынувшая волна сочувствия заставила Катриону мгновенно забыть обо всех мучивших ее мыслях. Несчастные Каррузерсы! Все их планы и надежды теперь лежали в руинах. Она набрала номер их дома в Кенте — ответа не было. Плохие вести быстро доходят, подумала Катриона. Вероятно, они уже в пути к пепелищу своих хайлэндских надежд.

— Я хочу съездить в Глендоран, — сообщила Катриона Брюсу, когда он вернулся после гольфа. — Мне ужасно жалко Каррузерсов, и, кроме того, сейчас им понадобится вся финансовая поддержка, которую мы сможем предоставить.