Сомнительные ценности - Страница 85

— Особенно если ей приходится иметь дело с такими коварными субъектами, как этот! — Элизабет ткнула пальцем в направлении Хэмиша, на лице которого сейчас появилось выражение деловитой заинтересованности.

Катриона согласилась на предложение Хэмиша покончить с темой подарков и перешла к делу:

— Я хочу предложить тебе, Хэмиш, рассмотреть инвестиционный проект. Ты как-то говорил, что заинтересован в расширении своих вложений в области искусства. Через клиентов банка, — только одна маленькая «белая» ложь! — мне стало известно о том, что одна шотландская кинокомпания безуспешно пытается изыскать дополнительные средства для съемок совместного с американцами фильма.

Катриона замолчала, потому что в этот момент к столику приблизился официант с подносом. После того, как вино было разлито по бокалам, он, рассыпавшись в обычных цветистых выражениях, удалился, и Катриона, взяв в руку вилку и поглядев на Хэмиша поверх большого керамического блюда с устрицами, поинтересовалась:

— Я могу продолжать?

Он кивнул:

— Почему бы и нет? Кстати, насколько шотландская эта фирма?

— Полностью шотландская. Только финансирование идет из Америки — ты же знаешь, что в Великобритании трудно найти деньги на производство фильмов.

— Да, и это одна из причин, по каким я готов принять участие в финансировании одного из них, — согласился Мелвилл. — Рассказывай дальше.

— Компания названа «Пресипити Сити Продакшнз» в честь того, как Роберт Льюис Стивенсон называл старый Эдинбург — «Отвесный город». Фильм также приурочен к юбилейной дате Стивенсона.

К некоторому удивлению Катрионы, оказалось, что Хэмишу хорошо известно о предстоящем событии, в том числе и о том, что пока что не снимается ни один посвященный юбилею фильм. По тому, как он поглощал устрицы, не обращая внимания на их вкус, но при этом ловил каждое ее слово, Катриона поняла, что попала в точку. Проявленный Мелвиллом искренний интерес побудил ее высказать свою собственную убежденность в успехе фильма, а также подробнейшим образом изложить все, что она знала о сценарии, съемочной группе, исполнителях и финансовой стороне дела.

— Им не хватает миллиона фунтов стерлингов, — закончила она.

— И только? — переспросил Хэмиш. — Всего лишь миллиона!

Катриона коротко рассмеялась.

— Я понимаю, для индивидуального инвестора это крупная сумма, но, уверяю тебя, я не стала бы рекомендовать тебе этот проект, если бы не считала, что он вполне жизнеспособен, а кроме того, очень подходит для поддержания сложившейся у тебя репутации. Его появление наверняка на целый год обеспечит тебе очень высокий рейтинг в общественном мнении. Почему бы тебе для начала хотя бы не встретиться с одним из продюсеров?

— Он шотландец?

— Она шотландка. Ее зовут Изабель Карлайсл.

— Хорошенькая?

— Какое это имеет значение?! — Катриона была одновременно и удивлена, и возмущена.

— Клянусь, когда ты сердишься, из твоих волос сыпятся искры! — засмеялся Хэмиш. — Вот что значит иметь такие огненно-красные волосы!

— Мои волосы не красные! Рубины — вот те красные, и розы. Но не волосы.

— Так как же ты назовешь их цвет? — продолжал дразнить ее Хэмиш, дотрагиваясь до одной из обрамлявших ее лицо прядей.

— Ты стараешься увильнуть от ответа, — упрекнула Катриона, откидывая назад голову. — Согласен ты с ней встретиться?

С того места, где они сидели, Элизабет гораздо лучше, чем Фелисити, было видно, что происходит за столиком Катрионы и Хэмиша.

— Он гладит ее волосы! — страшным шепотом сообщила она подруге. — Наверно, он не стал бы этого делать, если бы они обсуждали банковский баланс.

— Да уж, конечно, — скривившись, согласилась Фелисити. — Определенно, ему нельзя доверять, а она ведет себя совсем не умно.

— Собираетесь дать ей небольшой материнский совет? — предположила Элизабет.

— Почему это — материнский? — вознегодовала Фелисити. — Скорее уж сестринский.

— Я скажу, чтобы она тебе позвонила? — продолжала настаивать Катриона за другим столиком, не давая Хэмишу отвлечься от темы фильма. — Или мы сейчас назначим время?

Хэмиш покачал головой.

— Я не хочу с ней встречаться, — вдруг заявил он. — Ты преподнесла мне это дело, ты явно хорошо все изучила, ты веришь в успех, ты мой банковский управляющий. Достаточно, я принимаю твой совет.

Катриона застыла, опешив не столько от его неожиданного согласия (да и согласился ли он на самом деле?), сколько от того, что в этот момент под столом его нога прижалась к ее ноге и начала коварно ползти вверх, подбираясь к бедру. Хэмиш со знанием дела демонстрировал, что для опытного человека и стол не препятствие для весьма интимных прикосновений…

— Ты уверен? — спросила Катриона, желая удостовериться, что правильно поняла его слова, потому что в смысле его движений под столом сомнений не было.

Опустив руку под скатерть, она попыталась отпихнуть его ногу, прошипев:

— Что ты делаешь, Хэмиш? Пожалуйста, перестань! Кто-нибудь увидит!

— Ерунда! — ухмыльнулся он, возвращаясь к прерванному занятию. — Когда-то ты обозвала меня нахалом — надо же мне поддерживать репутацию. Никто ничего не заметит, если ты не будешь дергаться. А что касается твоего вопроса, то да, я уверен.

В эту минуту официант подкатил столик с десертом, и Катриона вынуждена была сидеть «не дергаясь» и дожидаться, пока Хэмиш, преднамеренно затягивая время, не выберет между шоколадным суфле и фруктовым тортом, в то время как его нога самым беззастенчивым образом вторгалась в то место, куда, как она считала, он никак не мог забраться.