Сомнительные ценности - Страница 94

— Начинаю допрос третьей степени, — многозначительно произнес Роб, вопросительно глядя на Катриону. — Какой тайной властью над своим банковским управляющим обладает Хэмиш Мелвилл?

Они сидели в ресторанном зале отеля, уютно устроившись за столиком, спрятавшимся между двумя огромными колоннами. Кроме этого, в зале было занято всего четыре стола.

— Прошу прощения, — отозвалась Катриона, смягчая свою реплику улыбкой, — но я вынуждена заметить, что это не имеет ни малейшего отношения ни к контракту, ни к вам.

— Да, разумеется, вы правы. Извините меня, — добродушно согласился Роб. — Это все мое ненасытное любопытство. Мать всегда говорила, что оно не доведет меня до добра.

— Мне нравится ваша мать. Она была настолько добра, что пригласила меня на званый обед, после которого мы играли во всякие забавные игры.

— Но, надеюсь, не в эту ужасную игру с отгадыванием? — Роб схватился за голову. — Иногда я прихожу в отчаяние от своих родителей. — Он внимательно взглянул на Катриону. — Вы тоже ей понравились. Она мне об этом говорила.

— Значит, вы с самого начала знали, кто я? — вспыхнула Катриона.

— Увы, боюсь, что так. Но я должен сделать еще одно признание. — И Роб рассказал ей о том, как они с матерью видели Катриону с Хэмишем в «роллсе» возле театра «Адельфи».

Прикусив губу, Катриона уставилась в скатерть.

— И что же ваша мать об этом сказала? — тихо спросила она.

— Ну, по правде говоря, она не казалась чересчур обрадованной. Сказала, что это ее вина, потому что она сама усадила вас рядом с Мелвиллом за обедом.

— Она так сказала? — удивилась Катриона. — Но, конечно, она этого не одобрила?

— Не одобрила, но совсем не в том смысле, как вы думаете, — он лукаво улыбнулся. — Она почему-то считает, что вы для него слишком хороши.

— Какая у вас свободомыслящая мать! — восхитилась Катриона. — Забавно, что моя тоже высказала подобные чувства, но от своей матери как-то больше этого ожидаешь. И тем не менее, обе они ошиблись. Это я подло обошлась с Хэмишем, а вовсе не наоборот.

— Почему вы так решили?

Этот в сущности незнакомый ей человек казался таким симпатичным и дружелюбным, от него веяло таким сочувствием и надежностью, что Катриона не выдержала и все ему рассказала. Она рассказала и о Хэмише, и об Андро, и о стоявшей перед ней дилемме ценой в миллион фунтов, и по мере того, как она говорила, Роб, к удивлению Катрионы, становился все бледнее и бледнее. Так бледнеют не от гнева или удивления, а от дурного, тошнотворного запаха.

— И вот вы здесь, — кое-как закончила Катриона, радуясь тому, что наконец облегчила душу. Что бы ни заставило его так побледнеть, подумала она, в конце концов, все равно он уедет в Лондон и сможет навсегда забыть о ней и об этой истории. — Я знаю, что выгляжу как какая-то «роковая женщина», но на самом деле я всего лишь обыкновенная дурочка!

В эту минуту подошел официант, и Роб был даже благодарен ему за вторжение. Пока они заказывали закуски, бифштексы и бургундское, к нему вернулся нормальный цвет лица и он успел обдумать свой ответ. Роб от души надеялся, что Катриона была искренна, когда говорила, что считает фильм блестящим способом вложения капитала, потому что, если она пошла на это только ради Андро, то ее положение даже более ужасно, чем ей представляется. Мерзавец Андро. Любой женщине, которая с ним свяжется, он способен принести только несчастье, и многострадальная Изабель не является исключением.

— Я ни на минуту не могу согласиться с тем, что вы дурочка, — решительно воспротивился Роб. — Никто никого не вправе судить, а тем более осуждать, когда речь идет о сердечных делах.

— Это так, — согласилась Катриона. — Честно говоря, мне кажется, мое сердце не было по-настоящему затронуто Хэмишем. — Осознав, что она сказала, Катриона почувствовала, что краснеет, и поспешила добавить: — Видите ли, при отсутствии сердечной склонности определенные отношения вообще теряют смысл.

— Да, я и сам всегда тяготел к таким взглядам, но все мне твердили, что я старомоден и сентиментален, — немного застенчиво признался Роб, — особенно Андро.

— Андро? Почему Андро? — встрепенулась Катриона. — Вы хорошо его знаете?

— Конечно. Еще бы мне его не знать — ведь он мой брат.

Уж это-то я должен ей сказать, подумал Роб. Может быть, этого будет достаточно: она умна и ей не составит труда домыслить и понять остальное…

— Ваш брат! Каким же образом?.. — Забывшись, Катриона невольно повысила голос почти до крика.

Если бы Роб не был так озабочен поведением своего брата, то, пожалуй, мог бы счесть ситуацию довольно забавной. Однако из рассказа Катрионы ему стало ясно, что его проклятый братец сознательно обманул и соблазнил девушку, чтобы добраться до денег Хэмиша Мелвилла. Андро, конечно, негодяй, но разве может он, Роб, открыть этому необыкновенному, хрупкому, прекрасному и доверчивому созданию глаза на подлость собственного брата? Кончится тем, что она возненавидит их обоих.

— Мы с Андро так не похожи, что порой я думаю, уж не согрешила ли моя обожаемая матушка с каким-нибудь красавцем-актером, — пошутил он. — Хотя, конечно, я понимаю, что хорошему сыну не подобает иметь такие мысли.

— Безусловно, — улыбнулась Катриона. — Но я понимаю, что вы имеете в виду. Вы абсолютно разные.

— Пожалуйста, развейте эту мысль поподробнее, — попросил он.

Им подали закуски. Может быть, подобной легкой беседой он сможет на некоторое время отвлечь ее мысли?

— Ну, Андро импульсивный, живой, беспечный, — начала Катриона, тщательно выбирая слова, — а вы, насколько я могу судить, человек деловитый, серьезный и спокойный.